Литературные встречи

Какая интрига? ) Раскусил меня Дима )

"Удивительно, правда? Быть до того редкостно скучным, до того бесповоротно бездарным, что от твоих слов ни смешка, ни слезинки, ни обиды, ни ярости". (с) Рэй Брэдбери

Людей можно условно поделить на сентиментальных и чёрствых.
А ещё - опять же условно - на умных и дураков.
На основании этого можно составить четыре комбинации.
Чёрствый умник.
Сентиментальный умник.
Чёрствый дурак.
Сентиментальный дурак.
Где здесь, по-вашему, Бормокиб?
Кто-то из чёрствых, не так ли?
А Баобабля, к примеру, кто-то из сентиментальных. Согласны? Голос Баобабли в опросе не учитывается, сразу говорю.
Конечно, вы можете сказать, что есть серединка. Ну такая, с позолотой.
Ну что ж, тогда давайте покумекаем о лилово-розовом детсадике таким же макаром.
Детсадики бывают информативными и развлекательными.
А ещё они бывают многочисленными и малочисленными.
В 2012 году ежедневное количество посетивших лилово-розовый писательский детсад составляло порядка 280-300 человек за сутки.
В начале 2013 года это число сократилось до 250-230 человек за сутки.
Летом 2013 года хорошим днём в количественном отношении считался день, когда ежедневно 180-210 детсадовцев не прогуляли занятия.
В конце 2013 года таких детсадовцев уже было около 150-170 ежедневно.
В начале весны 2014 года детсадик поставил рекорд последних, как минимум трёх лет - 119 человек, включая 8 ботов, а хорошим днём считался день, когда 130-150 человек посетили этот самый детсадик.
Но главная тётя воспитательница летом 2013 рассказывала, что всё дело в отпусках. Что в конкурсе принимают участие единицы, а не десятки, как раньше, потому что маленькие писатели греют пузики на песочных пляжах, залитых солнцем.
Если этому верить, то похоже, что они там так и остались, а ноутбуки выкинули нафиг.
Другие тёти воспитательницы вторили ей: "просто праздники", "просто выходные дни", "погодите, попозже налетят", "весной много психов прибежит". "Психи" - это графоманы, ежели чё. А графоманы - это не они, это другие. В общем, уменьшение количества детсадовцев - явление временное. Скоро прибегут.
Ага, щаззз.
В мае 2014 130 детсадовцев за день стало чем-то нормальным. В некоторые дни - 150, в некоторые 120. Бывает и 118. Включая 8 ботов, разумеется. Всё ок. Сразу понятно, что всё делается грамотно и в отношении насыщения детсадика информацией и в отношении административного управления и в плане создания привлекательного детсадика для новеньких.
Впрочем, это всё конечно лош-песдёш-и-правакатсыи - просто события в другой стране с конца 2013 и всё такое.
Серая плесень сохла на ставнях, ржавчина покрыла некогда блестящие яркой краской кованые воротца. Толстый слой бетона вместо мягкой ковровой дорожки несказанно радовал обитателей садика и конечно же манил к себе новеньких.
Немалая часть из которых была клонами.
Клонов, условно говоря, можно было поделить на три вида.
1. Косим под графомана-дурачка, считающего себя гением. Это очень весёлая и милая забава. Что-то вроде игры в жмурки и в прятки одновременно. Новенький детсадовец сонно бродит по детсадику, спотыкаясь о стены и косяки, что-то калякает в тетрадочке, затем зачитывает вслух. Сбегаются маститые "критики". Спускают штанишки, рассаживаются кругом и какают хором. На запах сбегаются травоядные и принимаются усиленно переубеждать хлопающего ресничками новенького детсадовца, что он не гений, а какашка. В очередной раз показывают ему ошибки, многие из которых ни разу не ошибки, ну да неважно - в запале горячей дискуссии в ход идут любые аргументы, вплоть до "автор туп, вы всё равно ему ничего не объясните".
Мотивация детсадовца-тролля конечно примитивна - ржать в кулачок, глумясь над возмущёнными "профессионалами" пера, что чувствуют себя таковыми на фоне фуфлотекста. Куда интереснее мотивация именно критиков. Согласитесь, желание доказать автору, что он тупой графоман, которому стоит заняться не писательством, а размазыванием себя по стене с разбегу и с летальным исходом - не очень похоже на желание помочь новичку разобраться в писательских азах. Да и задача не из простых. Ведь псевдодоброхоты сталкивались с возмутительным упрямством автора фуфлотекста. Он совсем-совсем не желал им внимать! Это, безусловно, более чем весомое основание для того, чтобы показать ему, что он говна кусок. Нет-нет, как мы помним, про автора никто не говорил, что он кусок говна. Это только подразумевалось и всё.
Ну типа как вы приходите посмотреть на работы уличного художника, что как раз занимается созданием портрета, поглядывая на притомившуюся сидеть неподвижно модель, и говорите, показывая на рекламные портреты, вслух говорите, громко так, чтобы все на улице слышали: "Это - срань говняная!", "Здесь накалякано какое-то уёбище лесное, причём накалякано бездарно", "Тут - убожество", "А это чё за маразм?", "Фуууу.... ну и говно...", "Такой бездарной херни я давненько не видывал", ну и так далее. Критикуете только картины, разумеется. Только для большей достоверности нужно учесть, что в детсадике никто тексты купить не предлагал, да и таких критиков было с кучку на одного.
Особенно умилительной была такая картина: приходит к примеру какой-нибудь аналог Шкона и говорит: - "Давненько я не видел такого тупого и такого бездарного убожества про тупых особей", затем кропает штук десять рваных цитаточек и вольным пересказом их интерпретируя, шутит на уровне туповатого троечника пятого класса средней общеобразовательной школы - и тут же прибегает несколько травоядных, которые хвалят критика и говорят примерно так:
- "Давненько я так не смеялась, чуть, сцуко, не порвалась нахер. Ржала, что твоя кобылка в период особого желания коника. Ппц, чуть не захлебнулась слюнями, так ржала. Заплакала весь письменный стол нахрен. Спасибо вам за позитиф сыпной. Вы сделали моё утро",
а после добавляют:
- "Автор, вы мотайте на уши. Вам охренительно помогли ваще-та. Я б заколебалась кланяться в ножки за такую грамотную критику. Я б токмо радовалась, а вы вон щёки надуваете. В нашем детсаду много было таких, кого обосрали, как вас. Вот когда они стали соглашаться - тогда их приняли в стадо, ой, простите, они научились писать хорошо".
Что подразумевалось под этим "хорошо" понятно было смутно. А ещё говорили так: - "Тут хорошая школа. Если же вы не критики хотите, а токмо похвальбушек, то свистуйте на какую-нибудь сраную сайту, где вас дебилов-графоманов немеренно". В общем, помогали автору в работе над текстом всем заинтересованным коллективом.
Находились и защитники автора и его текста. И если первые выёживались перед автором и перед другими детсадовцами в смысле собственной литературной псевдопрофессиональности, то вторые выёживались перед тем же составом преимущественно своим блахаротством. Но были и те, кто просто защищал автора. Вот по-честному. Они смотрелись какими-то цыганскими заплатками и производили нелепое впечатление. Да и автору они были малоинтересны. Он же не за тем пришёл в лилово-розовый детсад. Он пришёл за жоцкой критикой.
2. Косим под злобного и на всю башку ипанутого критика, что везде и всюду - в смысле в тетрадках маленьких писателей - оставляет сокрушительной глупости замечания. Особенно умиляли реакции старожилов, тех самых, которые тем самым, косящим под графоманов-дебилов авторам писали, что рассыпались бы в благодарностях после знатного обсирания их текстов. Пердаки трещали так, что потрясывалась крыша лилово-розового детсадика. Старожилы ядовито плевались в ответ на ядовитые плевки и эта феерия кобр с шампанским и блекджеком набирала нехилое количество просмотров тетрадочек.
3. Косим под балабола, интригана и хулигана, который про всех-то всё знает, но, сцуко, выглядит, как новичок. Такие стремились занять место на трибуне в зале для балаболов и начинали веселье тем, что давали какую-нить темку для разговоров, а после того, как разгоралась дискуссия - а дискуссия в лилово-розовом детсадике разгоралась практически на любую тему, поэтому какую тему не возьми - троллинг, разумеется! - и начинали сначала спорить с одними, соглашаясь со вторыми, а потом наоборот по тем же поводам и по тому же месту. Потом сидели себе тихонько и хихикали, глядя, как первые хреначат по мордасам вторых и наоборот.

Были ещё и такие, которые создавали впечатление, что они клоны других детсадовцев и тихонько радовались, когда травоядные принимались брызгать слюной на тему гнусных мерзавцев - ну того же Лопуховского, к примеру, который ни сном ни духом. Например создавалась армия клонов "ЖОПА ТЁТИ МАНИ" с различными вариациями и маститый детсадовец Почва объявлял, что это, разумеется, он - Лопуховский. А кому ещё? Всем же понятно, что все остальные детсадовцы тётю Маню просто обожают, души в ней не чают, так сказать. А то, что Лопуховский ни одного клона с подобным ником не создавал за всю историю своей лабораторной деятельности и вообще капслок как-то не уважал особо - это никого не трахало. Точно так же не трахало, как и то, что достаточно было посмотреть айпичтовый адрес, чтобы убедиться, что травоядные опять забыли включить мозг. Впрочем, травоядным вообще по большому счёту плевать, на фоне кого изображать из себя заправских святош и на тему кого праведным гневом полыхать - главное стадом и главное, чтобы не на тему них самих.

"Хорошее поведение — последнее прибежище по­средственности". (с) Генри Хаскинс

В общем, всё это тоже было очень весело.

Были ещё и такие, которые копипастили в свои тетрадочки малоизвестные тексты известных авторов и громко зачитывали эти творения в детсадике. Критики тут же принимались поносить классику и современику на чём свет стоит, а эти "новенькие" детсадовцы только и рады были, особенно когда какой-нибудь сначала думающий, а потом только чего-нибудь говорящий детсадовец старого образца не проверял текст на авторство и не объявлял, что маститые критики только что назвали унылым говном и сраной графоманью с кучей ошибок текст именитого автора, бестселлер и т.п.
Всех этих клонов окувалдивали редко (кроме двух последних категорий, разумеется - тех хреначили кувалдой, как только могли скоро), чаще они просто пресыщались и по-тихому сваливали. Иногда только лишь для того, чтобы явиться в садик в новой ипостаси.
Разумеется, паранойя на тему клонов была профессиональной детсадовской болезнью. В клонах не подозревали, пожалуй, только издаванцев и, разумеется, тёть воспитательниц.

Казалось бы - причём тут писательство и литература вообще? Все эти веселушки к собственно сочинительству беллетристики не имели ровно никакого отношения. Суть однако была в том, что поскольку "жоцкая критика" сама по себе редко имела какое-либо отношение к сочинительству беллетристики, да и к критике, строго говоря, а была при этом практически девизом лилово-розового детсадика - эти самые веселушки были составляющей частью лилово-розового детсадовского образования.
А тот, кто желал спокойно себе заниматься собственно учёбой и был при этом, сцуко, активен - тот рано или поздно принимался за изучение мастерства клоноизготовления. Пресловутый Лопуховский и сам не заметил, что кругом виноват, потому что вёлся, как последний дурак на всякую срань от разнообразных клонов и троллей, при том, что искренне занимался тем, чем хотел, не желая вступать ни в какие "кланы" и никому при этом не собирался лизать жопу. Первые семь ударов по башке он получил просто за то, что имел наглость спорить с теми, кто решил его весело потроллить. Как мы помним, по мнению воспитательниц - "сам виноват, значит". А потом справедливые тёти воспитательницы принялись пенять ему же этими ударами по башке, будто он практически выпрашивал их у добрых тёть. Первого клона этот придурок сделал через три года после своего пребывания в детсадике (если не считать две разовые акции в зале для балаболов, когда ему не давали высказаться, а херачили по башке кувалдой, как только он клепал клона, что жил несколько секунд, для того, чтобы сказать, своё, сцуко, веское слово в своё, сцуко, оправдание, после удивительной по наглости клеветы. Там расклад был вообще простецкий - либо ты оболганный и обосранный сиди тихонько в карцере 6 часов и слушай про то, какое ты говно, либо сделай клона, успей сказать предложение (не скрываясь ни от кого, разумеется, иначе какой смысл?) и получи по башке кувалдой и узнай, что ты такая херня, которую в дверь, а она в окно.

Ну так вот, первого настоящего клона Лопуховский создал потому, что звезда форума Лари Голенищева создала потешную темку под названием "Клеветочки", где сначала детсадовцы развлекались тем, что сочиняли друг про друга всякие няшные историйки - а по сути и прямым текстом - по кругу лизали друг другу задницы - потом нафигачила историйку про некоего новенького детсадовца Далва. Такую милую сказочку про то, как его трахали в жопу кони, как он сосал револьверы и дрочил в суп. Думаете, это утрирование? Хера с два.
Детсадовцы и тёти воспитательницы оценили милую сказку. Они безудержно радовались мастерству сатиры, потому что автором была Лари Голенищева - раз, написано было про Далва - два. А Далв - безобидный напыщенный сноб, что был высокого о себе мнения - очень уж их раздражал. Сначала они всем стадом обливали его разнообразным разноцветным дерьмом в его теме, а он как-то умудрялся при этом держать себя в рамках приличия, попутно себя нахваливая и сообщая всем и каждому, что его гения бездари не могут понять, а потому злятся и что он никого читать не заставляет то, что написал. В чужих тетрадках он не отписывался, оно ему нахер не нужно было. Потом им надоели его однообразные ответы и они тупо стали ему хамить, при этом обвиняя его в хамстве, а справедливые тёти воспитательницы - окувалдивать раз за разом. За хамство, разумеется. Ведь он не соглашался с тем, что он вшивый графоман и что пишет тупое дерьмо - а это безусловно хамство.

Поскольку Лопуховский по обыкновению читал в карцере книжки и тетрадки, что ему подсовывали для отзывов некоторые детсадовцы, сообщить, что он об этом думает он мог только одним способом. Поэтому он тщательно изучил "Краткое руководство по созданию клонов" и забубенил некоего Весельчака. И сообщил прямым текстом, что напиши звезда детсадика такое про вас - вы бы изошлись на говно, каждый. А напиши такое не звезда детсадика, а какой-нибудь новичок форума - его бы забили кувалдами в стену. Причём сразу же. И тетрадь бы торжественно спалили бы в камине. С фейерверками и шампанским, разумеется.
Тогда отличающаяся острым умом и потрясающей сообразительностью тётя воспитательница Блинглинтвейн сообщила, что сказочка отличная, а Весельчак какой-то, сцуко, подозрительный. Точно, сцуко, Далв. Не иначе. А кому ещё? Либо присоединяешься к веселью, либо ты Далв. Эта прямая как рельса мысль покорила травоядных. Они принялись обсирать Далва в теме Лари Голенищевой, а потом тётя Блинглинтвейн сообщила о том, что хоть вы, Весельчак, и, сцуко, подозрительный - но поскольку доказать то, что вы клон Далва мы не можем и к тому же у нас в детсадике презумпция НЕвиновности, то получите по башке кувалдой до выяснения обстоятельств. И захерачила Весельчаку по балде. Обстоятельства, разумеется, выяснять никто не стал. Нечего и говорить - презумпция невиновности работала как по маслу.
Тётя Блинглинтвейн вообще умиляла своими нехитрыми мыслительными процессами вкупе со своеобразными представлениями о справедливости. Она могла порвать тетрадку детсадовца лишь на том основании, что она ей лично не нравилась, хотя ни одного правила этой писаниной в тетрадке новый детсадовец не нарушил. Перед тем, как порвать тетрадку, она важно сообщала детсадовцу, что такая писанина в садике не нужна и в своих наделах она её не потерпит. А будет вякать - получит по башке кувалдой, чтобы было время подумать над своим поведением. В общем, всё как обычно - умно и разумно. Иногда она высказывалась по тем или иным вопросам и невольно вспоминался Шариков Полиграф Полиграфович - тоже очень умный и эрудированный человек.

Лари Голенищева, к слову, отличилась ещё тем, что создала новую тетрадь в отделе жалоб и предложений "Хороню Лопуховского", после того, как он в зале для балаболов послал нахер её приятельницу, которая несколько месяцев занималась тем, что усердно гадила Лопуховскому везде и всюду и в зале для балаболов её излюбленной темой был всё тот же придурок Лопуховский, где она изощрённо поливала его говном. Тёти воспитательницы считали, что всё ок. Она же не пишет, что Лопуховский - мудак, верно? Подразумевает, да. Сообщает, что он тупой самовлюблённый идиот, долбанутый на всю башку и все его отзывы в тетрадках детсадовцев - суть тупой бред идиота. В общем, всё вежливо и мило. А мерзавец Лопуховский, который как-то в последние деньки перед созданием Лари Голенищевой тетрадки "Хороню Лопуховского" всё-таки не выдержал перманентного хамства в свой адрес и по совету добрых тётенек воспитательниц отметил жалобой сообщение, где этой самой приятельницей весьма прозрачно сообщалось, что у Лопуховского большие отзывы, по той же причине, по которой "Титаник" был большим кораблём, если доверять Фрейду. Есть в одноимённом фильме такая фраза. Не про Лопуховского, разумеется. Про то, что корабль большой, потому что хер у его создателя маловат. Надо быть идиотом, чтобы не понять, о чём пост вежливой и милой барышни, но тётя воспитательница Попадья Карина в ответ на первое отмеченной жалобой дурака Лопуховского сообщение этой самой особы - сообщила, что оно довольно миленькое, исключительно о критике Лопуховского, что в нём нет ни хамства, ни переходов на личности и она хотела бы также добавить, что если Лопуховский ответит в том же стиле, то получит кувалдой по башке.

В общем Лопуховский, поняв, что мастерской в лилово-розовом садике у него не будет, послал вконец заколебавшую его барышню нахер. После чего добрая христианочка Лари Голенищева его форумно похоронила и накропала не одну страничку про то, какой он не мужыг, а вообще говно. И не писатель. А тоже - говно. А потом, позже она авторитетно сообщала, что он зомби, что лезет из-под земли. И тут же набежало стадо травоядных и принялось писать про то, как права, как права, как права! Лари Голенищева и какое же он всё таки хамло и мудак - этот Лопуховский. Нашлись также маленькие писательницы, которые считали иначе. Завязалась драка. В общем очередное детсадовское веселье, в итоге которого выяснилось что Лопуховский замурован в карцере, а не как раньше - несправедливо! - заперт в карцере на сутки за мат и оскорбления невинной барышни в зале для балаболов, а насовсем нахер, и ещё выяснилось, что теперь этого придурка можно взять на поруки - то есть вытащить из карцера, но если он позволит себе опять хамить милым людям - в карцер пойдут и те, кто поручился за этого говнюка. Уровень маразма подобных решений порвал маразмометр, но это никого не смущало. И хотя на следующий день Лопуховскому объявили о том, что он больше не замурован, он на пару-тройку недель забил болт на этот цирк с клоунами.

И за эти пару-тройку недель он кое-что для себя осмыслил. Полгодика прошли, поручительство сняли, но Лопуховский был уже другим. И когда маразматические решения стали нормой, вменяемые дяди воспитатели один за другим уволились нахер, а детсадик стал подозрительно пахнуть кумушкиной песочницей - Лопуховский самоликвидировался. Дважды. Для того, чтобы теперь самому быть милым парнем.
Странное дело, но никто из тёть воспитательниц не оценил.
Лопуховский больше не тешил себя глупыми надеждами по поводу литературной учёбы и литературной работы в лилово-розовом детсадике. Он удалил нахер все тексты кроме конкурсных и принялся клепать клонов. Хорошо смеётся тот, кто умеет смеяться. Лопуховский умел.

Или взять к примеру того же Харкача. Его практически сразу обвинили в куче клонов уважаемые детсадовцы: Прогрессив Слон, мастер по невнятнописанию и сама тётя Лиля - это при том, что не было у него клонов, а вот у кого-то была паранойя.
Ну так Харкач и стал соответствовать. Вай нот? Работать тебе всё равно не дают, твою критику считают обидками и завистью к мастерам и подмастерьям по невнятнописанию - тем паче, что они были, как трёхголовый змей Горыныч только с одной головой и тремя туловищами - имели мнение одно на троих и вечно друг за дружку вступались там, где им казалось, что их тексты обижали. А тексты их обижали все те, кто не считал мастера по невнятнописанию, который безусловно и был той самой головой змея Горыныча - гуру от литературы. Как по мне, его тексты похожи на тексты с выкинутыми строчками. Это примерно, как вот это предложение:

Понять, что, собственно, сказать автор и, собственно, это сделать, от своего особенного сухого, которым так восхищались детсадовцев.


Однако он слыл мастером. Для кого-то мастером особого стиля (к тому же он стал издаванцем - целая 1000 экземпляров!), для кого-то по невнятнописанию, ага. Вообще сама манера выражать свои мысли у этого детсадовца была такой-эдакой... намёковой... которая как бы... немножко недоговорённо... загадошно... и с многоточиями непременно... Учитывая, что Прогрессив Слон, мастер по невнятнописанию и тётя Лиля частенько заседали в зале для балаболов, причём первые двое были исключительно на своей волне, а третья делал вид, что понимает, о чём они говорят и шутят - со стороны их диалоги производили впечатление перманентного бреда.

Мпн - ну как же... такое большое...
ПС - И липкое.
Мпн - это пчиолы... это всё пчиолы...
Мпн - просто праздник какой-то...
ПС - Лучше пчёл только...
Мпн - тихо... не говори...
тЛ -
ПС - Ты видел новый шедевр?
Мпн - опять!
ПС -
Мпн - там тоже про волосы?
ПС - Хуже. Там всё!
Мпн - извергаются... это извержение....
ПС - весна...
Мпн - как обычно...
тЛ - а где?
Мпн - там, где обычно...
тл -

Если кому чего непонятно, то поясняю - это обсуждение текста нового детсадовца.

Как-то раз несколько детсадовцев пожаловались тётям воспитательницам, что нихера не понимают, о чём эти маленькие писатели вместе с тётей воспитательницей говорят в зале для балаболов. И по этой причине не могут принять участие в беседе. Недолго думая, тёти воспитательницы приняли решение - этих троих (а может только первых двоих, без тёти Лили, которая тогда была просто Лилей Ван Дан) - в зал для балаболов не пущать. После такого замечательного решения зал для балаболов опустел. По какой причине? Да всё по той же - большинство маленьких писателей не знало, о чём говорить и хватало их лишь на "Приветы".
И потому беседы в зале для балаболов стали выглядеть так:

- Привет!
- Всем вечер.
- Вечер добрый.
- Все ушли? Жаль...
- Спокойной ночи, детсад.
- Доброе утро!
- Утро, детсад!
- Приветы.
- Салют.
- Пиплхай)
- Где все?
- Привет.
- Есть кто живой? Привет всем.
- Добрый вечер. Как дела?
- Эх, и поболтать не с кем.

Между этими фразами временные интервалы порой достигали нескольких часов. Такие дела.
Иногда Бормокиб постил в пустом чате клипы с поющими сиськами, иногда болтал с Врилисом, который преимущественно нёс феерическую ахинею, нередко они просто обзывались друг на друга - всё какая-то активность.
Врилиса потом замуровали в карцере. Как и Далва, собственно. Как многих других, кто по мнению воспитательниц вёл себя ай-яй-яй. В чём провинился Далв? Ни в чём. Но его окувалдили, замуровали и обосрали, а потом ещё и похихикали над тем, как прикольно его обосрали.
Врилис же на протяжении пары лет перманентно нёс ахинею в зале для балаболов, а потом через пару лет его замуровали насовсем. За что? За ахинею в зале для балаболов. Решения тёть воспитательниц было одно другого умнее и мудрее.
Впрочем, как мы помним, они только радовались, что в зале для балаболов либо разговоры ни о чём вперемешку с приветами, либо молчание.
Была бы их воля, они вообще зал бы этот закрыли. А нахер он нужен, если им он особенно не нужен? Одни проблемы от него. Пускай в тетрадках друг у друга пишут. Нехер болтать - идите работайте, негры.
А потом принимались болтать о своём о тёткинском в этом самом зале для балаболов.
Собственно говоря, потом даже одинокий Бормокиб не спасал положения. Изредка ему помогали некоторые критики форума, всё сводилось к унылым спорам, в которых каждый хотел только одно - утереть нос оппоненту и показать остальным трём-пяти слушателям, что он - самый умный, практически такой же, как победители в одноимённой передаче Тины Канделаки.
А потом появился Казибобра, который ради чата в детсад и пришёл, собственно. Нет-нет, иногда он хреначил немножко текста для критиков, в качестве корма. Унылую туфту, конечно, но помалу. В общем, как критики лилово-розового детсадика и любили. Это вообще - практически идеальный вариант, если хотите добиться славы и известности, внимания и популярности в лилово-розовом детсадике - давайте критикам говённейший безграмотный текст маленькими порциями. Так критики и не утомляются и демонстрируют своё остроумие - кто во что горазд. Иногда тупоумие, но это в данном случае не важно. Важно, что тетрадка зачитывается до дыр, комментариев, замечаний, рекомендаций и просто флуда в ней пишется - хоть жопой ешь.

Вообще любому неофиту лилово-розового детсадика стоило бы понять некоторые вещи.
1. Детсадик не имеет к издательству никакого отношения, окромя сервака и названия.
2. В детсадике не учат писать. Либо неофит учится сам, попутно отмахиваясь от всякой херни в виде детсадовских подковёрных игрищ, бестолковых советов от бестолковых авторов и желчных высеров тех, кто критикует тексты не читая дальше первых двух-трёх предложений, либо увлекается всей этой хернёй и начинает веровать, что чему-то в писательстве научился. Тут многое зависит от статуса детсадовца. Вообще, чем более вы покладистый и тупой - тем меньше ваши тексты будут ругать. Это норма. Чем более вы строптивый и умный - тем больше ваши тексты будут поливать говном. Но повторюсь - тут тоже очень многое зависит от детсадовского статуса.
3. В детсадике сложно отличить похвалу от лести. Откровенную херню могут нахваливать все, кому не попадя, хотя дайте это прочесть читателю с улицы - он заснёт. Хорошо, если не проблюётся перед этим. В то же время внятный и интересный текст могут усердно нахваливать потому, что он произвёл впечатление. Однако, как правило находится тот, кому эти похвалы будут, как крик бешеного гуся над ухом в выходной день и он быстренько текст обосрёт. И опять же, в зависимости от статуса детсадовца, который обосрал текст - либо стадо "вдруг увидит кучу ошибок и косяков" в тексте, что поначалу им пришёлся по вкусу, либо будет гнать критика ссаными мётлами из тетрадки.
4. В детсадике не принято вдохновлять. Понятное дело, что любому автору приятно внимание к его текстам, внимание людей, которые не пришли с целью насрать, разумеется. Понятное дело, что похвалы текста вдохновляют на новое сочинительство. Но в детсадике это считается тупейшим занятием. Иначе автор не развивается, считают они. Можно подумать, что после того, как вам скажут, что ваш текст - текст тупого дебила-графомана ( в лилово-розовом детсадике это звучит, как "тупая дебильная графомань") - вы охренительно разовьётесь, как писатель. В детсадике принято обливать тексты говном, помоями и писать автору, что он графоман, которому нужно почитать книжки, будто он припёрся в детсад в этом отношении девственный, как Буратино. Вообще вера обитателей лилово-розового детсадика в то, что только они читают книги, а новенькие в этом отношении - все неграмотные дебилы, удивительна и чиста.
5. В детсадике есть крыло "Пробка вчера", которое подразделяется на различные комнаты - Огромная формочка, Маленькая формочка, Мелкотень и Стихоплётство. Так вот, несмотря на название - в этом крыле ждут опытных, маститых писателей с сформировавшимся стилем и знанием теории литературы. Новичков, что демонстрируют там свои первые неумелые творения - в этом крыле втаптывают в грязь. Если у вас ребёнок увлёкся литературой и решил заняться сочинительством - порекомендуйте ему другое место для демонстрации своих текстов. Желательно такое, где ему грамотно объяснят, что такое композиция и т.п. и где после выявления ошибок и косяков, типичных для многих начписов, предложат варианты взамен. Будет больше пользы в более краткое время. И ребёнок не потеряет интерес к литературе, поймёт, что писать нужно учиться и не потеряет веру в себя и самоуважение. Нет альтернативы? Ну что ж, в таком случае в лилово-розовом детсадике ему объяснят, что скидок на возраст там не делают, что текст его - никчемное графоманское говно, что штампы, которых в тексте чуть больше, чем дохера - давно обрыдли, что ему нужно идти и срочно перечитать всех русских и зарубежных классиков и только потом браться за клавиатуру, что если ему нужны читатели, то пускай валит нахер на читательские сайты, а если ему нужна критика, то пускай прежде научится благодарить за то, что его текст покрыли толстым слоем дерьма, злобы, гноя и желчи. Он на собственной шкуре сразу ощутит, что быть писателем среди писателей, это как будто провалиться в дыру в сортире, забитым доверху говном с мухами и конечно же сразу поверит в себя и начнёт учиться.
6. Практически все детсадовцы пишут говённо и посредственно. Процентов 90. Но мнить себя они будут именно профи, особенно старожилы. Они будут рекомендовать полнейшую ахинею и если начпис начнёт их всех слушать - он выкует из себя посредственного говнописателя, по сути негра для тупых серий, чьи говнокнижки нахер никому не нужны по большому счёту. Конечно ему порекомендуют отличать мух от котлет, зёрна от плевел, ценные рекомендации от фуфла и т.п. Только вот у начписов как-то обычно ни знаний ни опыта для этого нет. Я вот, например, пришёл на форум начписом. С огромным желанием учиться у настоящих писателей мастерству. Я, дурак наивный, сохранял эти говноотзывы, считая их ценными рекомендациями опытных писателей, сохранял критику своих текстов. Я через годик примерно перечитал, что мне рекомендовали. И удалил всё это нахер. Такое количество несусветной херни про пафос, про "фокал" и ещё кучу всякого такого бреда графоманов, аля "главное, понимать, зачем вы пишете, тогда вы сможете найти нужную мысль, подобрать нужное слово, хотя, конечно, вам только может показаться, что вы подобрали нужное слово, а потом при перечитывании вы поймёте, что нужное слово другое" человека, который пишет не первый год, пожалуй, может даже напугать.
Представьте себе, что вы преспокойно стоите себе в очереди за колбасой и вдруг эта очередь начинает дико бредить хором. Побежали мурашечки по спине, да? То-то и оно. Саспенс, етить.



Впечатление, что немалая часть детсадовцев вообще немного не в себе. Они запросто херачат начпису (что пишет третий месяц) про то, что в сравнении с текстами Достоевского, Чехова, Булгакова или Бунина, он пишет очень слабо и ему нужно учиться у классиков. Это при том, что этот начпис не знает, что такое инверсия, что такое архаизмы, не сможет назвать пять составляющих сюжета, и фабулу от этого самого сюжета не отличает. Множество детсадовцев вообще уверены в том, что надо просто больше читать классиков и тогда всё само собой появится - и стиль, и лексикон богатый, и темы, и идеи, и сюжеты, и с композицией не будет траблов. Ну да, ну да. Читателей классики полным полно - внятно излагать свои мысли в письменном виде умеют единицы, но это никого из таких советчиков не трахает. Они вообще об этом не думают. Они всерьёз рекомендуют парню, который нихера не умеет лампочку сменить - делать, как вон тот электрик, что копается за щитом с надписью "Не лезь! Угандошит нахер!". "Ты просто подражай ему и всё будет путём, парень. Быстро научишься, ага". А потом эти долбоёбы начинают мнить из себя живых классиков на том основании, что научились подражать стилю Толстого - причём кое-как через косяк и перестают воспринимать любые доводы, потому что они же охренительно пишут! Стилю Толстого вообще подражать может только дебил. Чем-чем, а высоким штилем тексты сего автора не отличаются, это вам не Бунин. Но они херачат килотонны монолитного текста в стиле:

"Водяной услыхал, пожалел мужика, вынес ему из реки золотой топор и спрашивает:
- Твой это топор?
- Нет, не мой, - отвечает мужик.
Водяной вынес другой топор, серебряный. Мужик опять отказывается. Тогда водяной вынес настоящий топор.
- Вот это мой топор, - говорит мужик" (с) Л. Н. Толстой, "Рассказы для детей".

Если кто не понял, тут речь про топор.

"– А плут порядочный должен быть этот Фомин, – сказал Гриневич об одном из лиц, участвовавших в деле, которое они разбирали.
Степан Аркадьич поморщился на слова Гриневича, давая этим чувствовать, что неприлично преждевременно составлять суждение, и ничего ему не ответил". (с) Л. Н. Толстой, "Анна Каренина".

Кто на ком стоял? (с)

"— Ecoutez, chère Annette, — сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему-то книзу". (с) Л. Н. Толстой, "Война и мир".

Кого пригнул-то? Тут точно нет эротики?

И удивляются, когда им пишут про через жопу выстроенные фразы. Учитывая, что по сравнению с мыслями Толстого, у них не мысли и даже не мыслишки, а мыслишечки, а композиции и сюжеты рядом не валялись с композициями и сюжетами Толстого, я уж не говорю об идеях - их говнотворчество интересно, пожалуй, только им самим. Однако в учении они решили остановиться. А нахера? Стиль немножко похож, а тупому все свои мысли кажутся откровениями - вот и готов новый классик Зеленопупин Никанор Игнатыч.

Ха! Вот это называется - дать дуракам просраться. Надо как-нибудь на ЭФ залить, уж тогда бы говно забурлило по полной.

Довольно затруднительно спорить о качестве того или иного текста на том простом основании, что градации этого самого качества у разных людей различны. И чем меньше литературных знаний у субъекта, тем больше и тем чаще он выдаёт собственную вкусовщину за основной критерий качества.
Основываясь на множестве, а, пожалуй и большинстве, отзывов детсадовцев о чужих текстах несложно понять, что маленькие критики в большинстве своём попросту не знали от чего отталкиваться при оценке художественных текстов и целиком и полностью полагались на собственные вкусы.
Если мне не интересно - значит текст говно. Такой нехитрый вывод позволял критикам успешно топтать неуверенных в себе авторов, что комкая в руках исписанные листочки, просили не читать их творения. Некоторые однако принимались спорить и тогда критики чувствовали себя уязвлёнными - потому что по сути авторы спорили с их вкусами.
Споры о вкусах нередко приводили к словесным перепалкам, а про брошенный в стороне текст спорщики и вовсе забывали.


Условно писательское мастерство можно поделить на 7 уровней писательского развития.

1. Знание азбуки, умение составлять буквы в слова, слова в предложения. Отчего-то множество начинающих писателей считает, что этого достаточно для того, чтобы приниматься, скажем за роман. Однако диалоги в таких романах недостоверны, психологизма нет вовсе, описания заштампованны, да собственно говоря, текст является просто наглядным подтверждением того, что автор в писательстве - нубас.


"Светило солнце, море было синим. Маша шла по берегу и собирала цветочки. Цветочки были сиреневенькими. Нюх-нюх, понюхала Маха цветочки. Они пахли вкусно. Они напомнили ей новогодние блины, что пекла её любимая бабушка летними вечерами. И тут Наташа увидела прекрасного принца на белом коне. Конь был быстр, как ветер. А красавец был красив, как утренний закат.
- привет, прекрасная незнакомка - милостиво сказал красивый красавец и глянул на милое лицо синими, как васильки в лунном свете глазами.
- привет, я давно хотела встретиться с тобой, потому что ждала свою любовь, а злой дракон заточил меня в замке, но прекрасный слуга Василий спас меня сегодня вечером и вот я здесь.
- поскачем же вперёд к луговым полям и цветочным лесам!
Девушка запрыгнула на коня сзади принца и они скакали по полям, а волосы её, цвета льна развИвались на ветру".


Такие тексты, как правило, были написаны новичками лилово-розового детсадика. Барахло, понятное дело, говорить не о чем особо, однако именно эти тетрадочки были зачитаны сильнее других. Именно потому, что на фоне подобной самодеятельности чувствовать себя маститым литератором - критиком или писателем - легко и приятно. К тому же авторы подобных сочинений редко понимали, что находятся на самой нижней ступеньке, как, собственно, писатели. И учиться они хотели редко. Чаще их интересовало, что думают маленькие писатели "об идее", "про описания" и конечно же "пакажыти ашипки, а то я еще пака неграматно пешу нимношка".

Возиться с такими авторами чаще всего не имело смысла. К тому же велика была вероятность, что текст довольно грамотен - просто в другом отношении. В смысле, что это творение клона, который прикидывался таким вот новичком. Однако детсадовцы, повторюсь, именно эти тетрадки любили больше других.



2. Автор умеет писать грамотно (орфография, реже - и пунктуация), но пишет "ни о чём", в литературной теории не подкован, работать с текстом не умеет, как правило правки исключительного корректорские и к тому же неумелые, стиль примитивен, диалоги посредственны и практически весь текст представляет из себя впечатление от прочтения других книг и просмотра различных фильмов, что понравились автору и произвели на него впечатление.



3. Автор знаком с литературной теорией, но плавает в вопросах тем, идей, сюжетов, имеет базовые знания о композиционном построении художественного текста, слыхал про тропы и пишет шаблонные тексты, похожие на многие другие, коих в Сети полным-полно. Сюжеты примитивны, характеры персонажей примитивны (по сути ярлыки), описания примитивны (по сути картонные декорации, тяп-ляп раскрашенные), клише на клише в определениях и характеристиках и низкопробная философия почёрпнутая из диалогов с не шибко умными людьми и из популярных книжек, что ваяют по три-четыре за вечер скучающие авторы говна, которые гордно называют это говно "психологической литературой".
До кучи и эзотерическая хренотень и примитивные рассуждения о том или ином. Сюжет провисает в нескольких местах, проблемки местечковые, много невыполотой шелухи и неинформативных диалогов, имена персонажей либо нарочито вычурны, либо шаблонны, развязки унылы, нередки эпиграфы и хреново закамуфлированные вставки из Википедии - для пущей значительности.

2. и 3. - это стандартные тексты маленьких писателей старожилов лилово-розового детсадика. На фоне 1. их тексты казались им чуть ли не шедеврами, ну уж по крайней мере серьёзной такой литературой, качественной, а сами себе - крепкими такие профи жанровой беллетристики. Именно по этой причине выбранный ими тон в общении с теми, кто писал тексты на уровне 1. - был глумливым и напыщенным. Это, собственно, и называлось "жоцкой критикой".
К тому же тексты уровня 3. - это практически основное наполнение современной потоковой литературы, которую редакторы, морщась и подключая корректоров, принимают к изданию. Уровень подобной литературы редакторов устраивает мало, но печатать что-то надо, а набрать в краткие сроки поток категорией 4. довольно затруднительно.



4. Автор неплохо владеет словом, не грузит читателя, порой увлекает повествованием, погружает в сюжет. Сюжеты бывают относительно оригинальными, интересными, чаще - неплохие интерпретации прочитанного и просмотренного, иногда продуманного и осмысленного. Композиция довольно слаба, но развязка нередко впечатляет и оставляет приятное послевкусие. Читателю есть о чём подумать после прочтения. Тексты содержательны. Описания довольно образные, яркие, запоминаются. Встречаются вкусные находки. Стиль на уровне формирования собственного, но пока что неустойчив. Диалоги вполне естественны, персонажи вызывают читательское сопереживание. Заметны авторское стремление уйти от шаблонности, поиск себя и своих читателей. Автор не понаслышке знает и о фонетике и о ритмике и об инверсии и т.д. и т.п., в общем довольно подкован и уже неплохо справляется с применением теории на практике. Заметно, что автор работал с матчастью, пишет о том, что неплохо знает и понимает, досадных косяков в тексте немного, тексты, как правило вычитаны. Текст уходит от уровня примитивной потоковой литературы, но пока что практически не конкурентноспособен, поскольку является середняком, коих много. В слабых конкурсах вполне способен занять одно из первых мест, редакторами, как правило рассматривается всерьёз, потому что потоковая литература такого уровня их вполне устраивает. Иногда текст не публикуется из-за того, что не находится подходящей серии, но чаще имеет неплохие шансы быть опубликованным практически сразу после прочтения и одобрения главным редактором.

Мало кто из маленьких писателей лилово-розового детсадика писал на этом уровне. Для большинства он был и вовсе недостижимым, просто потому, что для того, чтобы писать так - им нужно было перевернуть многие представляения не только о писательстве, но и, пожалуй, о жизни. А к этому они готовы не были. Да и зачем? Если мнения равны - то значит мнение дурака Васи ничем не отличается от мнения умника Егора и нужно просто найти свою ЦА и всё.



5. Архитектоника на хорошем уровне, внутренняя композиция средненькая, иногда довольно приятная и не шаблонная, слог вкусный, чувствуется авторский стиль, тексты сразу находят верных читателей, что после ознакомления и прочтения этого самого текста принимаются искать другие тексты этого автора. Персонажи реалистичные, достоверные - живые. Психологизм на весьма хорошем уровне. Грамотное акцентирование. Сюжеты захватывающие, логика повествования в наличии, текст вычитан, не раз отредактирован. Текст отличается образностью, работой автора со всеми пятью чувствами читателя. Автор эрудирован и обладает большим словарным запасом, текст это наглядно демонстрирует. Автор изучал множество различных источников информации при работе над текстом, а не ограничивался словарями и электронными энциклопедиями. Проблематика в тексте понятная многим, не местечковая, хотя антураж может быть самым различным. Диалоги содержательны, идея не примитивна, как и авторские отступления, либо речи персонажа-резонёра, если то или то присутствует. Отличная работа с точками зрения. Если в романе имеется поэзия - она довольно качественная. Продуманность, выразительность. Для потоковой литературы - как правило неформат. Известность такие тексты получают при наличии редактора, поверившего в автора (в том числе в его работоспособность и желание держать уровень и повышать его), иногда получают дополнительную финансовую поддержку при раскрутке авторского имени и, разумеется, самого текста. Иногда такие тексты становятся известными (на уровне пространства стран СНГ, как правило) благодаря различным серьёзным литературным конкурсам. Иногда с такого текста начинается новая серия.



6. Прекрасная работа с сюжетом, который оригинален и увлекателен. Персонажи продуманы, живые и достоверные. Композиция - и внешняя и внутренняя на высоком уровне, текст глубок, как правило многослоен. Авторский стиль запоминается, отличается самобытностью, и немалому количеству читателей, даже поначалу весьма скептически настроенным к тексту незнакомого автора, приходится по вкусу. Текст выразителен, чувственен и притягателен настолько, что читатели, находясь под впечатление, нередко копируют отдельные фразы, повадки полюбившегося персонажа. Иногда даже влюбляются в главного героя или главную героиню, бывает, что даже толком не осознают этого. Вокруг книги, как правило, собирается толпа почитателей, известность (пока что небольшая, но набирающая ход) на уровне страны, но книгу с удовольствием переводят на другие языки и иногда экранизируют. Порой такие романы не получают того признания, на которые рассчитывали автор и издательство, но всё равно уровень текста высок и автор считается очень перспективным. Отсюда финансовые ставки на текст: переиздания, солидный пиар и особые финансовые условия для автора - на договорной основе, разумеется. Текст, разумеется, не для серии и приносит издательству (и, как правило, автору) неплохую прибыль. Подобные тексты редкость в самых разных странах, для территории постсоветского пространства с выбранной многими издательствами ставкой на потоковую литературу - большая редкость.



7. Шедевр. Новое слово в литературе. Переводы на множество языков, экранизации (нередко и не одна), хотя бывает, что экранизаций нет (как правило потому, что текст сложно экранизировать; иногда по причине того, что автор, издательство и кинокомпании не могут прийти к взаимопониманию). По сути такие книги - заявка на то, что в дальнейшем они станут лидерами классической литературы, будут изучаться в различных учебных заведениях и станут ориентирами для следующих поколений писателей.
Иногда такие тексты пишут уже маститые и неплохо известные авторы с солидным писательским стажем.
В качестве примеров:
"Великий Гэтсби" (1925 год) Френсиса Скотта Фицджеральда,
"Гроздья гнева" (1939 год) Джона Стейнбека,
"Скотный двор" (1945 год) и "1984" (1949 год) Джорджа Оруэлла,
"451 градус по Фаренгейту" (1953 год) Рэя Брэдбери,
"Лолита" (1955 год) Владимира Набокова,
"Сто лет одиночества" (1967 год") Габриэля Гарсиа Маркеса,
"Норвежский лес" (1987 год) Харуки Мураками,
"Generation "П"" (1999 год) Виктора Пелевина,
"Код да Винчи" (2003 год) Дэна Брауна.
Бывает и так, что это первые романы доселе неизвестных или малоизвестных широкой общественности авторов
В качестве примеров:
"Над пропастью во ржи" (1951 год) Дэвида Сэлинджера,
"Здравствуй, грусть" (1954 год) Франсуазы Саган,
"Коллекционер" (1963 год) Джона Фаулза,
"Имя розы" (1980 год) Умберто Эко,
"Парфюмер" (1985 год) Патрика Зюскинда,
"Гарри Поттер и философский камень" (1995 год) Джоан Роулинг,
"Бойцовский клуб" Чака Паланика (1996 год),
"Облачный атлас" (2004 год) Дэвида Митчелла.




Конечно, эта градация весьма условна, однако уровни 2. 3. и 4. - это точно не претензии на бестселлеры даже в масштабах страны, но множество детсадовцев считали иначе. Они спешили печататься, потому что не понимали, что цена их бумагомарательству - грош в базарный день. Не понимали, что только за 2013 год в России вышло более 120.000 наименований книг. Конечно львиную долю этих книг составляла нон-фикшн, однако детсадовцы всё равно не понимали ни того, с какой конкуренцией они столкнутся на книжном рынке, если их книжки всё же опубликуют, ни того, что за тот же самый 2013 год лишь 444 наименования были изданы тиражом более 100.000 экземпляров и среди этих наименований тоже львиную долю занимал нон-фикшн. Впрочем, маленькие писатели считали, что тираж 1000 экземпляров, как у почтенного мастера по невнятнописанию - это признание мастерства, а само издательство, которое таким тиражом выпустило роман - называлось одним из самых известных в Европе, что, мягко говоря, несколько не соответствовало действительности.
Тираж 3000-5000 экземпляров поражал воображение ещё не издавшихся маленьких писателей и они с восторгом и обожанием внимали издаванцам, расхаживающим гоголями по комнатам и вещающим "правду жизни" начписам.
Со стороны это напоминало цирк-шапито, с клоунами, почтенной публикой и тому подобным.
Но, как мы помним, для детсадовцев, несмотря на разговоры про "хорошую школу" и "жоцкую критику", писательство было просто хобби, чем-то вроде вязания (крючком или собак - пофиг), а планку они себе ставили столь низкую, что говорить о какой-либо серьёзной и интересной литературе, ими написанной, практически не приходилось.
Да, собственно, и не получится стать кем-то хоть немного значимым в литературном мире, когда всерьёз ведутся разговоры о том, что маленький не читатель Шкон - это серьёзный, хороший критик, а те маленькие писатели, что издали свои говнокнижки - литературные ориентиры.
Глупость, царившая в лилово-розовом детсадике для маленьких писателей, была одной из отличительных черт этого сообщества и потому новоприбывшим дуракам было в нём уютно и комфортно, что и понятно. Особенно, когда они хорошо себя вели, по мнению тёть воспитательниц. Однако, как мы помним, далеко не все в этом детсадике были дураками. Некоторые иногда всерьёз оценивали прелести данной "школы" и понимали, что это, простите, абзац.
Некоторые уходили, некоторые оставались, потому что заимели друзей, но в целом детсадовская возня в песочнице к собственно литературной жизни - имела весьма и весьма отдалённое отношение.

Возьмём, к примеру, маленького писателя Огуреса, что пришёл в лилово-розовый детсадик учиться литературному мастерству.
Сама идея учиться мастерству там, где по сути нет мастеров - требует осмысления. С другой стороны, надо же где-то учиться, верно? К тому же очень приятно общаться с коллегами по цеху и обмениваться опытом.
Огурес внимал.
Какие цели этот маленький писатель ставил перед собой?
Научиться бездарно писать? Стать изданным бумагомарателем, почётным членом детсадика? Потерять всякое желание учиться литературе? Одебилиться? Стать корректором-профи там, где стоило бы стать автором-профи?

В лилово-розовом детсадике был ещё один зал.
Там собирались почтенные маленькие писатели и из года в год обсуждали всякую окололитературную херню. Чаще всего они просто завидовали, оправдывались и поливали друг друга говном, но всё это называлось важно - "профессиональными беседами".
Маленькие писатели, презрительно морща носы, проходили мимо классов и шли в этот зал, где рассаживались в креслица и принимались рассуждать.
В принципе большая часть их рассуждений сводилась к следующему:
1. Как раскрутить говно, так, чтобы это говно продавалось в каждом книжном магазине страны, лёжа на самых видных местах?
2. Как тупой и никчемный авторишка, чьё имя знали некоторые россияне смог, сцуко, раскрутиться, а они вот не смогли, хотя у них охрененные книжки? Вот, к примеру, книжка одного из них - "Говно на палочке", изданная пять лет назад тиражом 3000 экземпляров и с трудом проданная за три года! Почему она, сцуко, не получила должного продвижения?! Как правило после этого автор книжки принимался перечислять названия других своих романов (ну так, ненавязчиво её пиарил типа, хотя остальным почтенным членам клуба "Профбесы" было насрать).
3. Что нужно сделать, для того, чтобы написать увлекательный роман? Может в первой строчке написать капсом слово "ЗАЛУПА"? А что - эпатаж! Без эпатажа сложно книжке пробиться в этом литературном море бушующем. А может надо просто написать аналог "Гарри Поттера"? А чё, есть же "Таня Гроттер" и её пиарят! А может нужно написать что-нибудь невероятно тупое? Ведь если их романы не издают, то это потому, что в них слишком много умных мыслей. А если их издают, но не покупают - то это потому что, либо хитрые издатели прячут на складах 10-20 экземпляров, чтобы всё время говорить автору, что тираж не распродан, либо, опять же, в книжке слишком много умных мыслей. А читатели же не читают классику, помните? Они читают глупые книжки! Вон приходят начписы, новенькие маленькие писатели - им первым делом советуют что? Правильно - читать умные книжки! Потому что пришли они в садик в отношении чтения умных книжек совершенно девственными. Вот и читатели также. Читают только глупые книжки. А значит нужно нахерачить роман потупее. Тогда обязательно раскупят.

В принципе, всё. Это были основные темы обсуждения.

Почему им не приходило в голову, что они просто херово пишут, не понятно. То есть нет, иногда им такое в голову приходило, но, как правило, херово писали оппоненты в споре, но не сам спорщик. Хотя если основываться на перманентной глупости сообщений спорщика - было понятно, что и его романы - не вау. Вообще для того, чтобы понять, что эти маленькие писатели писали преимущественно говно - достаточно было просто их послушать. С надутыми щеками они выдавали ахинею за ахинеей, пыжились, как индюки и изображали из себя джентльменов, когда в кабинет входили дамы - преимущественно писательницы всякого унылого говна. Некоторые, впрочем, не изображали, а принимались спорить до усрачки с теми же дамами, которым по большому счёту вообще было насрать на аргументы оппонента и не только потому, что эти аргументы были придурошными, а прежде всего потому, что дамы высоко ценили своё ЖП, а ЖП - это такой, сцуко, жанр, оказывается.
Как может быть жанром то, что не содержит в себе ничего кроме гендерного указателя?
Женская проза, абзац.
Знаете, как маленькие писатели расшифровывали этот "жанр"?
Проза написанная женщинами для женщин. Ни больше, ни меньше.
А если автор-осёл пишет для ослов? Этот "жанр", как называется? Ослиная проза?
Ушлые издатели, отчаявшись продать дерьмомакулатурку нахерачили на неё наклейки "ЖП" и маленькие писатели решили, что это, сцуко, - жанр.
Впрочем, если ЛитРПГ - жанр, то скоро жанром можно будет назвать и описания ярлычков на продуктах. Ну, состав, страну-изготовителя, штрих-код и прочие увлекательные вещи.

Блевоткин помчался вперёд, обстреливая монстрического монстра из плазматической пушки.
+30 к атаке!
+50 к броне!
Ну что ж, теперь Блевоткин точно качнётся до 28 лвла! За один только этот вечер он зохавает экспы столько, что Сранькину и не снилось! Потом, конечно, чуток пофармит, но сейчас нужно было валить монстра, что встал на задние лапы, увеличив уровень агрессии до 4 и повысив броню на 10 очков.


Это, простите, жанр? Жанр?
Да вы ебанулись, ребята.

Это даже не беллетристика. Это высер. Натуральный высер.

Но маленькие писатели искали себя. Не ЖП, так ЛитРПГ. А ещё можно в серию "Жопа 12" пихнуть романчик.
А те, кто охерел от этих рассуждений - это просто тупые долбоёбы. Они не понимают, что есть тренды, что продаётся ныне, а что не продаётся. Не врубаются, что сначала надо написать два-три говноромана, чтобы сделать себе имя, а потом уже только херачить романы, более-менее напоминающие настоящую литературу. Если сразу такой роман написать - то не купят, точно грим. Вот прям точно грим. Мы посовещались с редакторами и всё узнали. Надо писать говно - его охотнее покупают.


А ничё, что люди - те, которые читатели - вас уже матом кроют на улицах и в кафе - вместе с такими редакторами?
Ничё, что они уже не первый год говорят - как же заебали печатать сраный литшлак, делать срано-примитивные подобия музыки и снимать сранокино?

Ничё. Это просто умники, эстеты, снобы и прочая шваль. Дебилов больше. Потому и писать надо для дебилов.

То есть неуважение к читателю становилось тенденцией. Становилось лозунгом лилово-розового детсадика, хотя при этом, утомившиеся читать графомань эти самые маленькие писатели возмущённо кричали авторам о том, что те не уважают читателей, то бишь - их.


Маленькие писатели в своём большинстве были просто скучными, глупыми людьми, которым нечего было сказать. Ни эрудиции, ни знания языков, ни способности подмечать интересное в обыденной жизни, ни фантазии, ни собственного вкусного стиля.
А ещё у них было хобби - писать говно для дебилов.

При этом они всерьёз считали себя умными, эрудированными людьми, что пишут замечательные романы, просто те не издают, а если издают, то не пиарят. А вот ежели б пиарили бы, то тогда конечно! Тогда бы читатели с удовольствием покупали бы их романы и они стали бы известными писателями.

В одном псевдоучебнике, заполненном высерами чуть более, чем наполовину, написано про то, что стать классным писателем может каждый, а все разговоры про талант - это херня, которую выдумали, чтобы баб, что расвесили уши, трахать было удобнее.
Этот троллинг Никитина немало маленьких писателей восприняло, как очень серьёзный учебник. И принялись следовать советам: выпалывать "лишние" слова, писать исключительно в настоящем времени, выкидывать местоимения и делать обязательно трёх персов главными.
Потому что Никитин пообещал, что ежели так делать, то издатели сами прибегут к автору, что даже рукопись свою показать никому не успел и примутся эту самую рукопись вырывать друг у друга, чтобы, значит, поскорее её издать.

Впрочем, в "МММ-2011" тоже народ повалил...

Ну да ладно. Маленькие писатели обменивались охерительными по идиотизму рекомендациями:

- Уберите красивости.
- Пафоса много.
- Многовато местоимений (это там, где от первого лица повествование)
- Скучное начало - нет экшна.

И они с каким-то ишачьим упорством вдалбливали всю эту херотень каждому, кто готов был слушать. А среди новеньких слушали и внимали многие. Авторитеты же говорят. Старшие. Опытные. Издаванцы.

И снова какой-то тупой мудак кого-то соблазнял и трахал, и снова у него был конкурент-соперник, и снова гномы с эльфами шли войной против орков, и снова какая-то феерическая дура расследовала преступление, а другие персы толпились в очереди, чтобы рассказать ей о том, что они видели и слышали.

И снова авторы вставляли в свои романы тексты песен, что они слушали, один придурошнее другого, и снова они писали про магов и магинь, про знахарок и колдунов, про школы волшебников и развесёлых идиоток-героинь, что плоско шутили по несколько раз на каждой странице, про влюблённых в принцев-олигархов тупых и жирных домохозяек, про сельские пьянки и про компьютерные игрули, про попаданцев и про брутальных спецназовцев, что искали какие-то дебильные "артефакты", про новоявленных артисток, что сталкивались с ужасами шоубиза, о которых благодаря журналам для дур, журналам с лапшой для ушей на каждой странице, могла бы рассказать любая дура и получше и побольше, чем многие из маленьких писателей.

И снова и снова маленькие писатели корректировали это говно, выпалывали в нём местоимения, убирали пафос и "красивости" и внимали "критикам", что "указывали им на ошибки в текстах", поливая говном и без того говняное говно.

Затем маленькие писатели рассылали эти, прошу прощения, романы по издательствам и молились в молельне, глядя на лики святых редакторов.

Иногда романы издавали.

Тут же устраивали праздник с водкой, блэкджеком и бассейном с шампанским.
Тёти воспитательницы писали краской на стене:

"Поздравляем маленького писателя такого-то с новой книгой "Срань Господня"!"

И маленькие писатели бежали смотреть на фотку обложки новой книжки.

В принципе, можно было не глядя, лишь зная автора, сказать с 95% точностью, что там нарисовано.

Если ЖП -то там физиономия тётьки, физиономия дядьки, автомобиль или дом и ещё звёздочки, блёстки и другие рюши. И дебильное название. Типа "Сласть страдострастной феерии".
Если фантастика - то там урод - 1-3 штуки, накачанный дядька в оборванной одежде и с огнестрельным оружием - 1 штука, хлопцы на фоне, что палят по уродам - 1-5 штук. И дебильное название, разумеется. Типа "Разящий огнестрел".
Если детектив - то там либо дядька в костюме с тёлкой в вечернем платье, причём дядька аля деревенский Бонд, Джеймс Бонд, а тёлка напоминает деревенский аналог его подружки, либо один дядька в маске из шапки, либо одна тётка, дующая на дуло пистолета. И всё это в мрачно-цветастом оформлении. Ну и дебильное название, куда без него. Типа "Крашеные блондинки и негры-расисты дохнут первыми".
Если фэнтези, то там какая-то симпатичная раньше девчонка, которой пририсовали ослиные уши, одели в платье "Я у мамы идиотка, я такою родилась", вымазали волосы какой-то зелёной или синей краской и дали в руку блестящую стекляшку или какой-нибудь украшенный самоцветами сувенирный клинок, пара толстых бородатых карликов в шлемах, птички, два дерева и накаченный мужик с огромным мечом и какой-то хернёй с шипами на плечах. Ну и дебильное название, конечно. Типа "Шут короля болот".

Вообще, строго говоря, все эти обложки были похожи друг на друга.
Если мужик в рванье, а баба в бронелифчике, а в руках у них вычурные громоздкие пушки - то это фантастика.
Если мужик в камуфляже, а баба напоминает ночную бабочку, а в руках у них пистолеты - то это детектив или остросюжетный роман.
Если мужик похож на длинноволосого жеманного педика и одет в нелепые доспехи, а баба с ослиными ушами и фиолетовыми волосами одета в платье-тунику-кольчугу-тельняшку-халат, а в руках у них мечи, клинки или секиры - то это фэнтези.
Если мужик в деловом костюме или гавайской рубашке, а баба в вечернем платье, а в руках у них нихера нет, либо бабло - то это любовный роман.
Если мужик с бабой не спизженные с просторов Инета фоточки моделей обоих полов, как в предыдущих вариантах, а рисунок, где и у мужика и у бабы тупые смеющиеся физиономии, а одеты они так, что напоминают скоморохов, - то это юмористическое фэнтези.
Если нет ни мужика ни бабы - то это неформат.


Маленькие писатели принимались голосить, словно брокеры на доисторической бирже:

- Праздравлябля! Желаю успешных продаж!

*Хоть обжелайся. Продаваться будет также, как и остальное подобное говно.

- Праздравлябля! Желаю тиражей и переизданий!

*Тираж уже состоялся. 3000-8000 экземпляров. Переизданий не будет. Это одноразовая акция.

- Присоединяюсь к праздравлябля! Чудесная обложка!

*Ага. Шедевр Мане, практиццки, чё уж там.

- Ой, какая радостная новость! Дальнейших успехов в творчестве!

*Бля, да вы издеваетесь.

- Праздравлябля! Желаю экранизаций!

*Угу. Максимум говносериал по дециметровым каналам. Но если если сценарий захуярить.

- И я тоже праздравлябля!

*Нисколько не сомневаюсь, что вы тоже из этих праздравляблей.

- Праздравлябля! Желаю денег побольше, солидных гонораров!

*Год ушёл на написание и правку говнороманчика, гонорар - 30000 рублей. 30000 рублей делим на 12. Зарплата маленького писателя: 2500 рублей в месяц. Солиднее только заварная лапша.

- Как же это приятно - подержать свою книжку в руках! По себе знаю!

*Наверняка. Жаль только, что читатели обычно брезгуют трогать эти книжки.

- Это успех!

*Это позор.


Дальше надпись какое-то время сияла буквами на стене, потом её закрашивали, чтобы написать новое поздравление.

И в общем-то это вся история книги. Потом, по прошествии годика-двух можно было порыться в архивах какого-нибудь книжного интернет-магазина, узнать, что данного товара нет на складе и прочитать два отзыва: 1) Замечательная книга! Читала с огромным удовольствием! Всем рекомендую купить! (это автор или кто-то из друзей) 2) Очередное унылое говно. Я мудак, что это купил. (это кто-то из читателей)

Маленькие писатели всерьёз полагали, что если они пришлют в издательства ещё пяток таких романов, а те их опубликуют, то они станут известными писателями и их книги будут издаваться тиражами побольше.
Однако в действительности автору подобных говнокнижек предоставляется в придачу к мизерному гонорару всего один бонус-наёбка. Чем больше таких книжек, тем лучше он зарекомендовывает себя, как литнегр, с которым можно сотрудничать. Конечно на обложке стоит именно его фамилия, однако за это издательству платит он, а не наоборот. Посудите сами: литнегру, чья фамилия не стоит на обложке платят несколько тысяч евро за роман, литнегру, чья фамилия стоит на обложке - платят, как правило, 500-700 евро.
Каждая такая книжка - как первая. Она издаётся один раз, продаётся в общем говняном потоке в общей дурацкой серии и больше не переиздаётся.
За последние 20 лет российского книжного бизнеса таких книг было сотни тысяч.
Назовите нескольких авторов любовных романов или боевой фантастики 2003 года, будьте добры. Хотя бы одного. Нет-нет, я не про тех писателей, чьи фамилии на слуху и которые не пишут в серию. Я как раз про сериальщиков. Ну? Японская певица Тото Ионото.

Возникает вопрос. Зачем?
Хобби такое.

Тогда почему не онлайн-публикации? Там хотя бы с читательскими отзывами можно ознакомиться.
Так это же не то же самое. Одно дело писать в Инете - так любой дурак может и совсем другое дело - издать роман "на бумаге". К тому же гонорар плотють. Вот, собственно, и мотивация.






Информация для размышлений:


"Дмитрий Денисов
Источник: Бизнес-журнал

Действующие лица

Издатель — Алла Штейнман, по образованию — инженер-программист, по призванию — книгочей. Свое издательство, не без самоиронии названное «Фантом Пресс», создала в 1992 году. Специализация — искать и издавать неизвестных в России зарубежных авторов или неизвестные книги известных. Облюбованные ниши: современная европейская проза, книги для современной читающей женщины.

Калькулятор — бесхитростное и беспардонное устройство, вечно встревающее в разговор и педантично фиксирующее доходы и расходы главного героя.

«Бизнес-журнал» — любопытствующий и благорасположенный к Издателю визитер.

Акт первый и единственный

«Бизнес-журнал» (вежливо откашливаясь). Я тут недавно с журналом «Книжный бизнес» разговорился. И в беседе не очень-то благоприятная бизнес-картина нарисовалась, особенно для малых издательств. Средний тираж книги у нас в стране постоянно падает: в 2007 году он снизился до семи тысяч экземпляров. Средняя стоимость книги в рознице хотя и растет (к четырем долларам приближается), но как-то медленно. Как вам в таких условиях живется-можется?

Калькулятор (забегая вперед). Я тут давеча стоимость бумаги узнал — и давай сразу ваши прибыли прикидывать… Не очень-то кучеряво получается!

«Бизнес-журнал». Может, посмотрим калькуляцию? На примере какой-нибудь вашей свежей книжки.

Издатель. Да мне особенно скрывать нечего. Сегодня, например, будем забирать из типографии тираж книги «Рай где-то рядом» Фэнни Флэгг. Это американская писательница, она прославилась своей первой книгой — «Жареные зеленые помидоры». Хорошая такая проза, с добрым нежным юмором…

Калькулятор (бесцеремонно перебивает). Вы нам лучше не про юмор, вы нам лучше про деньги!

Издатель. Ну, смотрите. (Сверяется с документом на экране монитора.) Права на русское издание мы купили через литературное агентство прошлым летом за 40 тысяч рублей. Кстати, сейчас таких цен уже нет — берите от 50 тысяч рублей и выше. Вся издательская часть (это перевод, редактирование, корректура, оформление и верстка) обошлась в 55 тысяч рублей. Потом закупили на 110 тысяч рублей материалов — бумаги, картона, пленки. Можно было, конечно, в этом вопросе на типографию положиться, но если самому закупать — процентов на 15 дешевле выходит. Ну и, наконец, оплата услуг типографии — 120 тысяч.

Калькулятор. На все про все — 325 тысяч приходится. А велик ли тираж?

Издатель. 5 тысяч экземпляров.

Калькулятор (пискнув). Итого себестоимость одной книжки — ровнехонько 65 рублей получается!

Издатель. Я бы прибавила сюда еще примерно 10 рублей. По моим расчетам, именно столько приходится на каждую книжку, если раскидать расходы по аренде офиса и склада, а также зарплаты моих штатных сотрудников.

«Бизнес-журнал». Хорошо, пусть будет 75 рублей. Почем отпускаете?

Издатель. Дальше такая сбытовая цепочка. Моя отпускная цена для оптовиков — 85-100 рублей. Их маржа 40%, наценка магазина 70%, так что в рознице книжка будет продаваться примерно по 200 рублей.

Калькулятор (почти брезгливо). Фи! Это ж получается, что вы с книжки в несколько раз меньше оптовика зарабатываете!

«Бизнес-журнал» (сочувственно). Может, имеет смысл с розницей напрямую работать?

Исследуемый объект: издательство «Фантом Пресс»

Срок существования на рынке: 15 лет

Офис — 60 кв. м, склад — 200 кв. м

Штат — 6 сотрудников (гендиректор, главный редактор, специалист по продвижению, бухгалтер, складской работник, курьер)

Внештатные сотрудники — около 30 человек:

ридеры (читают зарубежные издания и дают первоначальное заключение о перспективности публикации книги на русском языке)

переводчики

художники

корректоры

редакторы

Объем выпуска: 50–70 наименований книг в год, включая допечатки.

Издатель. Напрямую, конечно, выгоднее по деньгам. Магазину книгу можно и по 145 рублей отпустить, но… Вы знаете, я так давно в этом бизнесе, что все этапы вместе с рынком прошла. Начинала тогда, когда не то что оптовиков — книжной розницы полноценной не было. Все нынешние крупные сетевые структуры, по сути, в то время работали в режиме лоточников. А с лоточниками как? Даешь им книги на реализацию — и не знаешь, расплатятся ли они с тобой. Невозвраты до 20% доходили. В конце 90-х стала активно работать с книжными магазинами и сетями: больше 80 партнеров было. Но тяжело доносить до них всех информацию о новых книгах, да и невозвратов тоже много. В итоге стала сотрудничать с 7–8 оптовиками, оставила лишь точечные магазины — свои любимые, из тех, где у продавцов глаза горят.

«Бизнес-журнал». Что, оптовики — средство от всех проблем?

Издатель. Малому издательскому бизнесу ничего не остается, кроме как искать партнера по сбыту и терять на отпускной цене. Зато так я снимаю многие проблемы: поставки, информирование, продвижение. Без продвижения нынче ничего не продашь: книг — великое множество! Россия в прошлом году вышла на третье место после США и Китая по числу наименований издаваемых книг.

Калькулятор. Я тут подсчитал: выходит, ваше издательство всего 50 тысяч рублей прибыли за весь тираж «Рая где-то рядом» получит, если по отпускным ценам считать!

Издатель. Причем учтите, что все денежные поступления растянуты во времени. Мы, по сути, даем товарный кредит оптовикам, поскольку они платят нам лишь через 3–9 месяцев после поставки.

«Бизнес-журнал». Как ваше издательство живо еще?

Издатель. Ну, не все так плохо. Выживаем за счет бестселлеров. Их, правда, очень сложно угадать. Когда допечатки идут с готовых монтажей, себестоимость книги ниже — рублей 55. Есть отдельные книги, на которые отпускную цену можно выставить, скажем, по 115 рублей. Например, на Стивена Фрая — гарантированно купят.

«Бизнес-журнал». М-да, заработки, судя по всему, в вашей индустрии небольшие. Как сотрудников-то подбираете?

Издатель. В нашей отрасли вообще очень много энтузиастов. Знаете, как я первых сотрудников искала? Это был 1993 год. Дала объявление в газете: мол, переводчики, корректоры, редакторы — обращайтесь все, кто хочет участвовать в издании книг Иоанны Хмелевской. Столько народу откликнулось! Некоторые до сих пор у меня работают. Да и сама я в этот бизнес на энтузиазме пришла.

«Бизнес-журнал». Расскажите!

Издатель. Типичная, в общем-то, история. Книги всегда любила. Студенткой всю стипендию на книги тратила: Борхес, Камю, Маркес. А потом возникла депрессивная ситуация в жизни: ни работы, ни жилья, какая-то бездна. Попалась в руки книга Хмелевской, изданная еще каким-то советским издательством. И я поняла, насколько нужна людям такая жизнеутверждающая литература. А потом небеса стали подбрасывать шансы, одно цеплялось за другое.

«Бизнес-журнал». Как именно?

Издатель. Поехала в гости к знакомому поляку, случайно повстречалась с польскими издателями. Через них вышла на саму Хмелевскую, которой так и заявила: мечтаю издавать вас в России! Наверное, на польских издателей и Хмелевскую мои горящие глаза подействовали. У меня ведь, кроме этих горящих глаз, за душой вообще ничего не было: ни денег, ни компании в России. Время было особенное… Сейчас подобные ситуации, наверно, в бизнесе вообще уже невозможны, но тогда крупное польское издательство согласилось участвовать в проекте: дали денег, стали на первом этапе соучредителем компании… Так и пошло: за три года я все книги Хмелевской издала на русском языке. Кстати, когда понадобилось нарисовать для обложки главную героиню ее романов, моя художница предложила: давай с тебя и нарисуем — будешь прототипом! И на всех обложках фигурировал мой портрет. В типографии меня иначе как «Хмелевской» не называли. (Смеется.)

«Бизнес-журнал». Не жалеете, что за пятнадцать лет не удалось стать Большим Издательством?

Издатель. Я к этому никогда и не стремилась. Мне не нравится атмосфера фабрики, производства, которая присуща крупным издательствам. Мне кажется, что как только я не смогу сама лично прочитывать все издаваемые мною книги, этот бизнес станет мне неинтересен. Я люблю камерность, эксклюзивность.

«Бизнес-журнал». Крупные издательства вас в бизнесе не затирают?

Издатель. У малых издательств всегда будет своя ниша. Нам, например, нельзя целиком полагаться на брэндовых авторов: большие издательства рано или поздно их у нас перекупят. Зато мы более шустрые, у нас лучше получается следить за трендами мировой литературы, замечать перспективных авторов «на взлете». Мы для крупных издательств как лаборатория, они за нами очень внимательно приглядывают.

Калькулятор (нетерпеливо). Вам-то, вам-то лично с этого бизнеса что перепадает?

Издатель. Ну, на квартиру за пятнадцать лет заработала. На машину, кажется, тоже — просто ленюсь купить. Но не все ж деньгами мерить?

Занавес." (с)

А почему это мой голос не учитывается! Бабля - она не только сентиментальная дура, она иногда бывает немного разумна и почти всегда осторожна. Сентиментальный, осторожный полудурок.

Ладно! Что это я о себе вдруг разговорилась!
Хочу уточнить:
Томас, так это вы удалили свои тексты с ЭФа? Жаль! Я много полезного почерпнула из них для себя, и думаю, что они полезны были бы вашим многочисленным фанатам, развлекающимся в чате.

Хм... Кстати, видел недавно в киоске "Союзпечать" новую книгу Манасыпова. Попросил посмотреть, полистал. Читать подобное - значит, не просто убивать время, но и насиловать его, времени, полуразложившийся труп. Говнище, короче.

Всё таки Вишневский запутался в рассуждениях. Сначала утверждал, что начписы приходят в песочницу со знаниями теории, а потом стал утверждать, что знания эти ограничены азбукой и тремя классами русского языка.

Хочу заметить, что на лесбофоруме банят практически только мужчин. Хотя истерят в основном женщины. А ведь именно мужчины, зачастую пишут интересные тексты.

Из последних тенденций видно, что форум оккупировали филологи, которые активно выпячивают свою филологичность.

Лесбофорум и раньше никого не учил писать, когда на него приходило по 300 извращенцев в день. Просто срача было в несколько раз больше, по слухам и порядки были ещё жёстче и кувалдой махали знатные мордераторы.

да... Кара врезал.

Что ещё за лесбофорум?!

розовый эксмофорум.